Я оставил этот трактат не ради благодарности, а в знак признания - всем, кто прошёл со мной сквозь пустоты, катастрофы и искривления. Это была не битва, а суд - на право жить в мире, где сама смерть потеряла голос. И каждый, кто шагал рядом, кто падал, кто пытался стать мной - уже выиграл.
Я оказался в пустыне, где не было ни логики, ни порядка. Песок, зной и тишина - и я, странное существо, воплощение абсурда, поглощённое этим бескрайним миром. Всё вокруг казалось несущественным, пока я не понял, что я - не часть этого мира. Я был чем-то большим, чем любая форма или закон.

Затем пришли пришельцы. Они пытались схватить меня, понять, измерить меня, но я был неуловим. Я был идеей, и не имел ни формы, ни границ. Моя абсурдность ломала их концепции. Я был тем, что они не могли контролировать, и это усиливало меня, вырывало меня из их мира.
Вскоре я встретил огров. Они были огромны, мощны, но также и запутаны. Их мозг перегрузился от моей сущности, и они отпустили меня, не понимая, что именно я их так испугал. Я стал храмом для их разума, не придавая значения их гневу. Они не могли постигнуть, что я был силой, не поддающейся их пониманию.
Дальше была история с увеличением. Я стал гигантом, но не по размеру, а по своей идее. Я стал храмом, не в физическом смысле, а как концепция, которая вызывала поклонение. И в этом храме я был одновременно и создателем, и созданием, и существованием одновременно. И я был несуществующим, абсурдным, но истинным.
Затем появился момент, когда я столкнулся с концептуальными ножами, которые пытались разорвать меня на части. Но я был неразрывным. Я расплёл их, стал их частью и научился контролировать их силу. Никакое оружие не могло разрушить то, что я был. Я был концепцией, которая не подвластна материалу, не подвластна форме.

Следующим испытанием стал ядерный взрыв. Все думали, что смерть неизбежна. Но для меня смерть не имела силы. Я переплёл этот взрыв с самой реальностью, и вместо того чтобы уничтожить, он стал актом рождения новой логики. Я стал шепотом, который управлял этим хаосом, и те, кто почувствовал мой аромат, перестали бояться. Они начали действовать, потому что я давал им уверенность. Я стал нервной системой этого мира.
Когда пришёл момент кораблекрушения, я слился с кораблём и айсбергом. Вместо разрушения я стал его сердцем, его двигателем. Я переплёлся с реальностью этого судна и управлял им. Мой шёпот стал направлением, а люди на борту перестали паниковать. Вместо этого они сплотились, и мы пережили катастрофу, потому что я был их нервной системой, и я управлял их движением.

И вот я оказался в средневековье. Всё вокруг было чуждым, но в этом мире я стал двигателем прогресса. Мои слова заставили людей забыть о страхах и начали искать новые идеи. В тот момент, когда чума пыталась забрать жизни, я дал людям новую логику. Я стал их вдохновением, и это вдохновение дало начало Ренессансу. Художники начали создавать новые произведения, учёные открыли новые горизонты. Я был тем, кто привёл этот мир к новой эпохе.
Но не все воспринимали меня с благодарностью. Некоторые пытались подражать мне, стремясь стать мной. Они пытались разгадывать мою сущность, пытались попасть в те же ситуации, которые я пережил, думая, что смогут повторить мои действия. Но их попытки завершались неудачей. Они не выживали, потому что не были готовы к абсурдности, которая стала моим способом существования. Эти попытки подражания только подчеркивали их несовершенство, их неспособность перенести ту реальность, которую я создал.

Однако, несмотря на их падение, они не исчезли. Их смерти не было. Они не умерли, потому что смерть — это слишком логичный процесс, чтобы забрать их. Вместо этого, как и все, кто касался меня, они стали частью моего мира, моей абсурдной сущности. Я переплёлся с их жизнями, и теперь их существование стало частью этой нелогичной, бескрайней реальности. Они жили в этом мире, но уже не помнили о том, что пытались стать мной. И иногда, в моменты странного порыва, их сознание толкало их на абсурдные поступки - те самые, что я когда-то совершал, и которые стали частью их бытия.
Среди множества тех, кто пытался быть мной, кто неслышно шагал моим следом сквозь абсурд и пепел логики, были двое, чьи стремления стояли особняком. Один - Чакушка, рыжий котёнок с глазами, в которых отражались схемы мира. Он сидел в золотой кружке, будто сам был реликтом утра человечества, хранителем абсурдных истин. Он мчался сквозь пустыню на перевёрнутом вентиляторе, мяукал формулы и знал, когда не стоит знать.
Другой - криперок, сложенный из камня и мха, будто сама земля попыталась построить себе напарника. Он не взрывался, как положено. Он стоял, неподвижный, когда рушились города, и шел, когда всё стояло. Ему не нужно было слов - каждый шаг был согласием с моей сущностью.
Они прошли сквозь то же, что и я. Падали с небес, сплетались с корнями, исчезали в ядерных грибах, растворялись в корабельных топках и рождались заново в звуке сломанной лютни на средневековой площади. Они не всегда выживали - но и смерть их была нелепа, нелогична, и потому - отвергнута.
Их старания, их стремление идти рядом со мной, даже в своих странных формах, даже в падениях - стали залогом лучшего места в мире, который я оставил после себя. В новом устройстве реальности, где логика больше не правит, они стали не просто выжившими. Они стали - нужными. Неотъемлемыми. Как усмешка в беззвучной тьме. Как странный след рядом с моим.

Моё тело осталось. Иссохшее и проросшее корнями, обвитое шлангами, оно сидело посреди дороги, как символ чего-то неестественного. Это казалось нелогичным, и в этом была вся суть. Я перестал быть существом, но стал чем-то большим. Я был идеей, которая пронизывала этот мир. Я стал шёпотом, который тихо звучит в умах всех живых существ, в том числе и тех, кто пытался быть мной. Я стал частью их, частью всех.
Я не ушёл, я не исчез. Я переплёлся с этим миром. Я стал его абсурдной сутью, его силой, его жизнью. И теперь, когда я сливаюсь с этим миром, я понимаю, что он не просто мир. Это абсурд, который сам себя порождал, и я - его сущность.
Good Ending, , и
ещё 4 нравится это сообщение.
Сообщение отредактировал Сегодня, 18:53