Дорога, как и вся его жизнь, была бесконечно однообразной.
670 километра остались позади, и грузовик, как старый жеребец, бессильно замер, выдыхая последние пары. Василий, дальнобойщик с многолетним стажем, устало вылез из кабины. Тьма окутала всё вокруг, словно поглощая остатки сил и воли.
Канистра. Фиолетовый свет, будто изнутри, рвал ночь на клочки, а зелёные яйца внутри поблёскивали, как глаза дикого зверя в темноте. Василий моргнул несколько раз. "Глюки," — решил он, но, оглядевшись вокруг, понял, что выбора нет. Ни машин, ни заправки, ни телефона — только эта странная штука.
Он осторожно подошёл к канистре. Бревно, на котором она стояла, оказалось идеально ровным, словно обработанным каким-то невидимым инструментом. Василий почувствовал слабый запах, напоминавший прелые яблоки. Одно из зелёных яиц внутри шевельнулось.
— Ага, ну это уже чересчур, — пробормотал он, обводя канистру взглядом. Но страхом тут и не пахло — только любопытством. Василий вытянул руку, открыл крышку и услышал звук, похожий на шёпот. Тихий, невнятный, словно сквозь толщу воды.
Секунда — и фиолетовая жидкость, словно живая, хлынула из канистры и обхватила его руку. Василий дёрнулся, но почувствовал не боль, а тепло, постепенно заполнявшее его тело. Это тепло было каким-то... осмысленным. Оно проникало в каждую клетку, и с каждым мигом он ощущал, что меняется. Шёпот становился громче.
«*Ты... теперь часть нас... часть дороги...*»
Мгновение — и всё погасло. Василий открыл глаза и увидел свои руки. Они были покрыты густой, светящейся шерстью, а ногти превратились в когти. Его лицо... Он провёл рукой по щекам и понял, что вместо человеческого лица у него теперь длинная морда с острыми клыками.
Паника охватила его. Он хотел закричать, но вместо этого из горла вырвался низкий рык. Тогда он посмотрел на кабину своего грузовика — она казалась ему теперь странно маленькой, будто игрушечной. Но когда он сделал шаг, то почувствовал невероятную лёгкость и силу, словно мир вокруг замедлился, а он сам стал его центром.
Василий глянул в сторону дороги. Там, вдалеке, на самом конце бесконечной дороги, на миг мелькнули светящиеся глаза. Они звали. И он понял: это не конец пути, это его начало.
Канистра исчезла. Но её шёпот остался, теперь уже частью его собственной крови. Он знал: больше не будет пустых разговоров на стоянках. Теперь он сам — дорога и будет по ней ехать до конца времён.